Обещанный флэш-бэк из времен боевой славы дона Льера
***
Поднятая множеством сапог и копыт пыль все еще держалась в воздухе, заставляя глаза слезиться и вызывая неприятное першение в глотке, горький запах выгорающей полыни смешался со сладковатым, слегка металлическим запахом еще не запекшейся крови. Наспех перевязанное обрывком какого-то вымпела плечо пульсировало от боли под прорубленным кольчужным рукавом, к тому же он вывихнул лодыжку при падении с лошади, ноги передвигались с трудом, в глазах временами начинало темнеть. Рядом плелись другие выжившие – солдаты, оруженосцы, рыцари из засадного корпуса барона Кребрского, их подгоняли негромкими окриками и древками пик. Мимо проскакала большая группа всадников, обогнала нестройную колонну пленных и остановилась на пригорке братье в сорока-пятидесяти впереди спиной к обезоруженному врагу. Это был не обычный отряд рыцарей, судя по щитам и вымпелам – высшее командование только что разбившей их соединение армии: человек восемь-десять монсеньоров в сопровождении менее знатных командиров каторн, а также оруженосцев, гонцов и очевидно личной гвардии принца, присутствие которого подтверждало красное знамя с белым грифоном и соответствующей короной. Правда рассмотреть теперь обладателя промелькнувшего алого плаща было невозможно. – Стой, – пикинёры скрестили древки, останавливая пленников. – Отдыхай. Хотя в настоящий момент на всем обозримом пространстве не было видно ни одного живого, не плененного тарагосского солдата или рыцаря, дон Тибардо догадывался, что битва далеко не окончена, очевидно знал об этом и лиардосский принц со своим штабом. Всадники долго оставались на месте, не менее четверти часа, созерцая или изучая поле в молчании, голосов слышно не было. Внезапно с севера задул резкий порывистый ветер, послышалось отдаленное урчание грома, темные грозовые облака быстро заволокли небо на горизонте и стали стремительно приближаться, сверкая ветвящимися разрядами молний. – Надо же гроза, чтоб ее! – пробормотал молодой тарагосский щитник, баюкая перемотанную окровавленной портянкой левую кисть, похоже бедняга лишился двух или трех пальцев. «Только грозы сейчас и не хватало», – подумал про себя рыцарь из Кверна. Тучи низко прошли над полем, обронив лишь несколько капель на утыканные кольями рвы, покореженные щиты, брошенные мечи, бездыханные тела погибших и лошадиные туши, ветер успел отнести их немного южнее, когда ливень хлынул сплошной стеной. Было хорошо видно, как он обрушивается на скрытую от глаз лесной полосой долину, а яростные молнии бьют по ней так часто и мощно, словно проснулся сам древний Орнаро и в дурном настроении решил уничтожить там все живое. Громовые раскаты сливались в сплошной грозный гул, разносясь на много лиг вокруг. Поглощенный зрелищем буйствующей стихии, дон Тибардо не сразу обратил внимание на движение в группе всадников: от нее отделились с десяток гонцов и поскакали в разных направлениях, затем, очевидно, получив какие-то приказы, отбыли несколько командиров и два монсеньора со своими сопровождающими. Отряд поредел, стало видно всадника в алом плаще, он развернул гнедого жеребца, и теперь его можно было более или менее рассмотреть в профиль, шлема на нем не было. Сверкнувший в разрыве расходящихся облаков луч солнца скользнул по золотистым волосам и осветил лицо. Несмотря на расстояние, дон Тибардо не мог не заметить, что принц на удивление молод, однако держится с уверенностью и спокойствием человека, точно знающего, что ему делать на этом самом поле и что должны делать все остальные. – Знаешь, кто это? – спросил дон Тибардо, тронув за плечо щитника. – Нет, дон рыцарь. Откуда мне ихних монсеньоров знать. – Я знаю, – отозвался кто-то из-за спины наемника, дон Тибардо оглянулся: тарагосский оруженосец, юноша лет восемнадцати, неотрывно смотрел на лиардосского принца пылающими ненавистью глазами. – Это Ньенн, Мастер Засад, будь он трижды проклят! – Странно, вроде бы этой армией должен командовать герцог Тармальский… – Может того убили, я бы порадовался, – злобно прошипел оруженосец. Сражающийся ради денег и трофеев наемник не особенно разделял чувства юного тарагосца, его, конечно, в известной степени огорчила гибель товарищей, но все, кто вступал в «Молниеносную» полукаторну*, отлично знали, на что и за что идут. Профессиональные войны со всей Андарры, они сознательно продавали свои мечи, свою кровь и свою жизнь тому, кто хорошо заплатит. Сейчас, принятое два месяца назад решение записаться в тарагосскую армию, чьи вербовщики активно зазывали каждого не связанного обязательствами проезжего рыцаря и обещали высокую ежемесячную плату и премиальные за выигранные сражения, казалось дону Тибардо одним из самых неудачных в его жизни. Попасть в плен к противнику в первом крупном сражении – то еще везение, но хоть жив остался. Как видно, он ошибся с выбором стороны. Уроженцу юга в сущности не было никакого дела до взаимных территориальных претензий двух западных королевств, ни одно из которых близко не граничило с его родным Тлирдоном, просто случилось так, что его кошель истощился до нескольких серебряных монет и горсти медяков, а путь лежал через Шердас – богатый торговый вольный город, расположенный на левом берегу полноводной Сели в месте ее слияния с крупным притоком – Тоброй. Именно в традиционно соблюдающем нейтралитет Шердасе, в портовой корчме «Тихая пристань» – очевидно хозяин был не лишен своеобразного чувства юмора – ему и предложили дорого продать свои услуги королю Тарагоса, воюющего с правобережным Лиардосом.
Коряво нацарапав свое имя на контракте и получив пропускной знак «Молниеносной» – кусок дубленой кожи меньше ладони с тиснением в форме щита и пятью веерообразно расположенными мечами, дон Тибардо отправился к месту дислокации полукаторны. Как оказалось, лагерь армии «Юг» располагался всего в двенадцати лигах от переправы через Сель и, судя по множеству наспех сооруженных деревянных построек и огромных кучах отбросов сразу за патрулируемой территорией, стоял он здесь уже не один месяц. – Оруженосец есть? – поинтересовался у нового наемника мрачноватый на вид командир сторы**. – Нет. – Ясно. Отправляйтесь к шатру с красно-зеленым вымпелом, там ваша десятка, дон Тибардо, – махнул рукой в нужном направлении седоусый дон Каварондо из Мельканы. Вечерело, по всему лагерю горели костры, и разносился запах готовящейся еды. На деле «десятка» в настоящий момент состояла всего из шести рыцарей, наемник из Кверна стал седьмым. Новые товарищи по оружию приняли пополнение радушно, вскоре подоспел ужин – полпоросенка на вертеле с хлебом и зеленым луком, а также двумя кувшинами вина. – Неплохо здесь снабжают, – заметил дон Тибардо, оценив терпкое сегарийское как минимум двухлетней выдержки. – На наемников скупиться себе дороже, это они знают, – усмехнулся чернявый горбоносый дон Севантиро из Бронго. – Не расскажите, благородные доны, с кем воюем и за что? – поинтересовался новичок, подцепляя ножом солидный кусок свинины. – Мы-то, понятно, за деньги, а Тарагос с Лиардосом – за контроль над речной торговлей, – ответил дон Фарлико из Лурна. – Хочешь знать, что у нас за противник? – Не помешает, – согласно кивнул тлирдонец. – Вербовщики, как всегда напели, что войска Тарагоса движутся победным маршем, только трофеи успевай собирать. Я им само собой не поверил, но, похоже, что все еще хуже, чем я ожидал. – Видно, что ты человек бывалый, дон Тибардо. В прошлом году и правда был прорыв, дошли почти до Мальдарона, а оттуда прямой путь на столицу. Но как дошли, так и обратно ушли. Кровавая была драка, доложу я тебе. Треть армии полегла, как не больше. Удержаться никак не вышло. – Какая там драка, скажи лучше бойня, дон Фарлико, – вступил в разговор дон Сверк из Руармы. – А все их, лиардосцев, четвертая армия. – Четвертая? – переспросил дон Тибардо. – Сейчас объясню. Расклад тут такой, – дон Сверк вытащил ветку из кучи хвороста для костра и начал рисовать на мягкой земле подобие карты. – Вот Сель, левый берег, правый… вот переправы, здесь крепости – Иалан, Гравир, Лювантель, Тормаль, а это портовые города – Эмастьер и Флента. Берег южнее Лювантеля во многих местах топкий, болотистый, где попало армию не проведешь и лагерь не поставишь, а чуть вглубь – начинаются леса, кое-где настоящие чащобы. Севернее Гравира наоборот всхолмье, все оврагами изрезано, ни коннице, ни обозам не пройти, да и пешим каторнам протиснуться тяжело. Потому Тарагос воюет тремя отдельными армиями – «Центр», «Север» и «Юг», – он ткнул в соответствующие места концом ветки. – А напротив стоят три армии Лиардоса, королевская и две герцогских, то есть их принцев. Ну, король-то редко в войсках сам бывает, военачальники справляются. У «Центра» простора для маневра почти никакого – за спиной Сель, справа болота, слева овраги, вот и бодаются они с королевской армией как олени в брачный период – лоб в лоб, два года и все без толку. У нас и у «Севера» положение лучше, есть куда двинуться и где развернуться. И если бы не четвертая армия графа Ньеннского, мы могли бы выйти на открытые равнины Элиранса еще в том году. Дон Тибардо внимательно следил за наглядными объяснениями дона Сверка: – А где стоит эта четвертая армия? – Да кто бы знал, – пожал плечами дон Севантиро. – Наши лазутчики с ног сбились, пытаясь отследить ее перемещения, выходит, и шпионы при дворе Натьерно достоверных сведений достать не могут. – Как так? Целая армия неизвестно где? – Она вроде как меньше остальных по численности, но урон наносит, будь здоров. Появляется внезапно, там, где войску и взяться вроде бы неоткуда, в смысле пройти нельзя, блокады крепостей прорывает: бьет осаждающих с тыла, уничтожает орудия и держит коридоры несколько дней, а потом отходит. И вся осада коту под хвост – в крепости свежий гарнизон, запасы провианта, стрелы, смола, ядра. Так все четыре до сих пор и держатся и удобные переправы обстреливают, а потому пришлось ставить другие – в широких местах или с сильным течением. Они ненадежны, особенно весной и осенью, когда много дождей. Столько там людей и лошадей утонуло, на три каторны хватит. – И что, так и не нашли тех тайных путей? – удивился дон Тибардо. – Так и не нашли. И сами искали, и местных крестьян пытали, безрезультатно. А еще Ньенн время от времени на левом берегу объявляется: жжет склады с армейскими припасами, лодки и строительный лес и нападает на колонны на марше. Ты сам видел, левый берег высокий и ровный, скачи, куда хочешь, а среди полей рощ и перелесков достаточно, одно удовольствие засады устраивать. Предсказать эскапады Ньеннского невозможно, так что каждый раз он застает тарагосцев врасплох. Говорят, короля Вадрида так потом трясет, что лекаря удара опасаются. – И не зря трясет, – добавил дон Ланардо из Кедраны. – Командование с нами планами, конечно, не делится, но и мы не на первой войне сражаемся, видно, когда готовится наступление. А когда готовится, готовится, да так и не наступает, значит, его сорвали. – А как другие армии противника? – Да как обычно: драться умеют, труса не празднуют, к тому же свое защищают. Герцог Тармальский, наследный принц, что против «Севера» стоит, по слухам человек суровый, дисциплина в его войсках железная, и тактик он, видать, неплохой. Уж насколько коннетабль Бревеньорм полководец известный и опытный, а подойти к Седовару так и не может пока. Герцог Деврский, наш визави, осторожен, может даже слишком, на наше счастье. После битвы под Мальдароном он дошел до Плиндара и там, на холмах, закрепился, а дальше не двинулся. По большому счету, мог бы скинуть нас в реку, но не решился. – Так битву ему Ньеннский выиграл, а потом увел своих. Братья не в ладах вроде, не договорились, кто там главный, это-то нас и спасло, – вставил слово дон Галицино из Жермани. – Какие братья? – спросил слегка запутавшийся в обилии информации дон Тибардо. – Эльерно Ньеннский – третий принц, брат Ламарго Тармальского и Беральмо Деврского, – пояснил дон Севантиро. – Известно, кто старше, тот и прав. Да только не всегда умнее и способнее, это я по своим единоутробным знаю. Однако, господа, не пора ли нам разойтись, время позднее. Ужин давно был окончен, вино выпито, говорить больше не хотелось, и все отправились спать по своим палаткам, расставленным вокруг шатра десятки. Служба в кормящей комаров вблизи Фленты армии герцога Белькамара Гиренского, кузена короля Вадрида, текла размеренно и даже скучно – небольшие стычки с разъездами противника, одна-две разведки боем в неделю, чтобы мечи не заржавели, посещения таверн и других увеселительных заведений портового города. Дежурные шутки наемников звучали примерно так: «– Что сегодня делаем? – Ждем приказа. – А пока ждем? – Идем в кабак». Но однажды приказ пришел, весьма неожиданный и не слишком обрадовавший вполне довольных жизнью рыцарей «Молниеносной»: полукаторна поступает под командование коннетабля Альтазамо Бревеньорма и переводится в расположение армии «Север».
Получив приказ от короля дать решающую битву войскам принца Ламарго и выйти на тракт Седовар – Эстерс, а затем двинуться на юго-запад к столице Лиардоса, коннетабль Бревеньорм тщательно подготовился к предстоящей баталии. Старый лис потратил немало усилий на дезинформацию противника и сделал вид, что спешно отступает на соединение с армией «Центр», для чего следовало бы предпринять непростой обходной маневр с риском подставить марширующие войска под фланговый удар. В действительности оставляемый плацдарм у давно покинутой жителями деревеньки Фурлеконь, куда непременно должна была двинуться преследующая конница лиардосцев, представлял собой систему замаскированных среди полей и перелесков ловушек и засад. Кроме того четыре каторны пехотинцев, золотая стора** тяжелой рыцарской конницы и полутяжелая полукаторна «молниеносных» под общим командованием барона Кребрского отошли дальше на север еще под покровом ночи. С рассветом они должны были переместиться на три лиги на запад и ждать сигнала взять армию наследника лиардосского престола в тиски, когда якобы двинувшиеся на юг каторны под командованием коннетабля развернутся в обратную сторону и нападут на ослабленного неожиданными сюрпризами врага. Каким образом тактический план коннетабля стал известен лиардосцам, впоследствии узнать так и не удалось. Но факт оставался фактом – полутяжелая конница врага не ринулась лавиной, а разделилась на полусторы, которые аккуратно обошли все рвы с кольями после того, как замаскированные группы легко вооруженных короткими мечами пехотинцев-разведчиков вырезали укрытые в подлесках батареи с руттами и другие засадные отряды. В то же время две полукаторны лучников с флангов обстреляли ожидающее сигнала от Бревеньорма соединение барона Кребрского, а шесть пехотных каторн и три тяжелые небесные сторы под знаменами серебряного грифона напали на них с тыла. Отбиваясь от яростной атаки, тарагосцы были вынуждены отступить на нашпигованные их же ловушками поля, о расположении которых в панике не вспомнили даже собственноручно рывшие рвы солдаты. Метательные копья уже захваченных лиардосцами рутт и поджидающие в перелесках бегущего куда глаза глядят неприятеля небольшие отряды рыцарей довершили дело: раненый барон и остатки его людей сдались. Когда принесенная шквальным ветром гроза разыгралась над высушенной трехнедельной жарой низиной, куда тремя часами ранее бодро промаршировали остальные войска коннетабля, и ливень превратил ее в непролазную топь, сохранить боевой порядок и особенно боевой дух тарагосцам оказалось непросто. Но старый вояка не верил в дурные предзнаменования, даже в виде десятка-другого молний, угодивших в людей и повозки, и отступать от своего плана не собирался, его также не сбили с пути невразумительные донесения разведки, сообщавшие, что на поле замечены «хаотичные» перемещения небольших отрядов противника. Как ни странно, дождь совсем не замочил заранее сложенный на невысоком холме огромный сигнальный костер, и его удалось запалить, поднявшийся высоко в небо черный дым должен был быть хорошо виден с места расположения засадного корпуса барона Кребрского. Единственное, что вызывало внутренне беспокойство Бревеньорма, это упущенное время, стихия значительно задержала его возвращение на прежнюю позицию, что могло осложнить задачу войскам барона. Прицельный выстрел из баллисты положил конец и планам и волнениям старого коннетабля. Три недели, проведенные доном Тибардо в качестве военнопленного в Седоваре, были не так уж плохи, первую он пролежал в лазарете, где его лечили наряду с ранеными лиардосскими и тарагосскими рыцарями, как и других, чудом спасшихся наемников «Молниеносной» – от пулукаторны едва осталась десятая часть. Там он услышал немало подробностей полного разгрома армии «Север» и не однажды поблагодарил всех богов за то, что легко отделался. Одна деталь не могла не привлечь его внимания: как оказалось, в сражении под Фурлеконью участвовали две армии Лиардоса, и обеими командовал не принц Ламарго, отбывший днем ранее в Эстерс по вызову короля-отца, а его младший брат принц Эльерно. Выздоровевших «молниеносных» переводили в Приглядную – специальную казарму при гарнизоне, которая не только не охранялась, но и не запиралась, поскольку каждому известно – наемнику бежать незачем. Надо только дождаться формального «разбирательства», когда у гарнизонного начальства появится время задать несколько простых вопросов, выслушать несложные ответы и принять клятву. Согласно соблюдаемому во всех королевствах Андарры кодексу, пленный наемник, не являющийся подданным ни одной из воюющих сторон, обязан дать слово чести ни при каких обстоятельствах не возвращаться на службу к прежнему нанимателю, после чего он может идти на все четыре стороны. Потеря коня, оружия и жалования итак не сахар, но сохранив жизнь и честь, все еще можно вернуть.
----------------------------
*Полукаторна – боевое подразделение численностью 500 человек (обычно дальнобойные отряды лучников) или всадников (полутяжелая конница).
**Стора – боевая единица численностью сто человек или конников. Понятия серебряная, золотая и небесная стора относятся только к рыцарским отрядам численностью соответственно 200, 300 и 400 всадников.
Отправлено: 31.07.18 14:34. Заголовок: Тали пишет: А сказа..
Тали пишет:
цитата:
А сказать что-нибудь по содержанию текста?
Гы! Спешила я. Вот теперь прочитала. ПрЫнц то наш был отменным полководцем. Вел полупартизанскую тактику, видимо, посредством своих магических способностей, потому как другой причины в неуловимости и успешности его армии представить себе трудно. Мастер Засад! Хех! Ишь как его противник то окрестил!!! Интересно, его брательники именно этот успех ему не смогли простить?
Ага, вроде того. Магия, между прочим, тактического и стратегического мышления не отменяет и не заменяет, зато очень способствует реализации соответствующих изобретательных планов. Причем вспомним на примере доньи Латрисии, что иметь способности - это одно, а уметь ими пользоваться - совсем другое: искусство магии, в том числе боевой (а это не только смертоносные волны, парализующие нервную систему), требует основательной практики. Короче говоря, наш прЫнц набивал руку, оттачивал мастерство и так далее (кстати сказать, на это понадобилось время). Теории то он в Ньенне начитался, когда дядюшка подсказал, где искать библиотеку наторов, и научил ридлонскому, а на войне получил массу возможностей для опытного ее применения. Особенно в плане техник трансформации и перенаправления энергии свободной эрвидеи (некоторые из них доступны только трассендерам), в мирных условиях в этом деле сильно не попрактикуешься. А вот сколько ее скапливается на поле боя во время и сразу после сражения... Умеючи, вызвать локальное управляемое атмосферное явление или временно подсушить соседнее болото, например, - раз плюнуть. Для мага сильного ната, разумеется. И можно не тратить собственную внутреннюю магическую силу. marina пишет:
цитата:
брательники именно этот успех ему не смогли простить?
Ну, так само собой, тем более, что особой любви между тремя братьями и раньше не наблюдалось.
Отправлено: 01.08.18 08:30. Заголовок: Хочу тебе сказать, ч..
Хочу тебе сказать, что ты так замечательно и ярко описываешь, то, что происходило во время этой войны, что мне остается только снять шляпу! ТЫ мастер создавать фэнтазийные миры!!!!
Отправлено: 01.08.18 12:48. Заголовок: Низко кланяюсь и шар..
Благодарю!!! Низко кланяюсь и шаркаю ножкой! Если честно, я довольно давно не описывала военные стратегии и батальные сцены, боялась, что растратила навык, дважды перерабатывала отрывок. Считаешь, что получилось убедительно?
Спасибо! Фэнтезийщику приходится как минимум создавать такую видимость причем в отношнии самых неожиданных областей деятельности и знания порой. Помню, как-то у меня важным действующим лицом эпизода глав на пять был пчеляк и дело происходило на пасике, так пришлось книжку по пчеловодству прикупить.
Ну, вот, форум заработал. На радостях вылкладываю небольшой отрывок - завершение длинного и насыщенного событиями дня.
***
Женский кароль сменился мужским, в нем, как положено, приняли участие все пирующие в зале мужчины, за исключением почетного гостя. Знатоки этикета могли бы завести дискуссию о том, должен или не должен был бы дон Льер пуститься в пляс наравне с остальными, ибо можно было привести аргументы как «за», так и «против» его решения не покидать высокий стол во время этого танца. Последовавшие за каролями катенины и парные катенины уже не подпадали под строгую регламентацию церемониального расписания, желающие могли натанцеваться хоть до упада, а не желающие – напиться и наесться до аналогичного состояния. Большинство присутствующих, в том числе и ее сиятельная милость с сотрапезником, предпочли первое, танцы сменяли друг друга, пока музыканты не стали заметно фальшивить. Наконец, раскрасневшаяся и выбившаяся из сил госпожа, изволила вернуться за стол и подала знак сенешалю, что пора сделать перерыв. – Не помню, когда в последний раз я так много танцевала, – донья Латрисия почти упала в кресло и быстро выпила полкубка белого сухого вина, чтобы утолить жажду. – Это чрезвычайно досадно: ты великолепно танцуешь, моя блистательная госпожа, – не преминул сделать комплимент дон Льер. – Благодарю. Но для того, чтобы получать удовольствие от танца, нужен достойный партнер, – ответила любезностью на любезность баронесса Бельденорская, – боюсь, те двое никак не смогут заменить вашу светлость. – Ну, если твои дамы их слегка подучат… правда, доньям на первых порах придется рисковать ногами. Но разве это не их прямой долг – приносить жертвы во имя госпожи? – Несомненно, – хмыкнула ее милость. – Однако сейчас мне уже не хочется думать о танцах, я предпочла бы другие развлечения. – Ты однозначно перебрала сегодня эрвидеи, несравненная донья, – усмехнулся уголками губ маг, – а лишнюю энергию иногда даже полезно немного растратить.
Когда хозяйка замка в сопровождении довлиры покинула праздник, он не закончился: придворные продолжали пировать и веселиться, вскоре возобновились и танцы. Дон Льер спустился к среднему столу, перекинулся несколькими фразами с донами Артабальдо и Дальгаро, те в свою очередь представили его дону Марсано. Нанятых мэтром Катароне рыцарей у стола не оказалось, как и хозяйственных советников ее сиятельной милости. Заиграла музыка, лиардосец увлек в центр зала донью Гиларию, а юный хранитель покоя ее милости – донью Семару. – Правду ли говорят, дон Льер, что Ньенн – это целое графство? – завела разговор, как принято во время исполнения медленной парной катенины, донья Гилария. – Так и есть, благородная донья. А кто вам об этом рассказал? – Один из прибывших сегодня рыцарей, кажется, дон Тибардо. Он вроде бы бывал на вашей родине. – Вот как? Любопытно, – маг давно ощутил чрезмерно пристальное внимание к своей особе, исходящее со стороны наемников. – Так дон служил где-то в Лиардосе или в самом Ньеннском графстве? – По-моему, не в графстве, но расспросите его сами. Лучше расскажите мне о замке. У графа пышный двор, часто бывают пиры? Фигура парного обмена на несколько минут разделила партнеров, однако позабыть вопрос и не дать на него ответа мог только человек невежественный, мало знакомый с требованиями танцевального церемониала и этикета. Как только продолжение беседы стало возможным, дон Льер поспешил удовлетворить любопытство дамы: – Пышности и пиров графу хватает в Эстерсе, при королевском дворе. Ньенн – скорее место уединения: неприступная крепость в горах прекрасно подходит для размышлений и ученых занятий. – Его светлость приезжает туда один – без семьи, без друзей? – Граф не женат, а шумная компания очевидно не способствует чтению. – Должно быть, служить там довольно скучно, – предположила донья Гилария. – И что, у графа такая же большая библиотека, как у ее милости баронессы? – Даже больше. А скука – понятие относительное, не правда ли, благородная донья? – последний поклон завершившегося танца дон Льер сопроводил едва заметной полуулыбкой, а лукавый блеск его изумрудных глаз вызвал сладостный трепет в сердце партнерши. – Возможно, благородный дон, – выразительно потупила взор придворная дама.
– Прелестная донья Гилария очень мила, но сдается мне, что сейчас тебя больше интересует не она, дон Тибардо. Что у тебя вышло не так с этим доном… как там его назвали… Льером из Ньенна? Кто-то из вас знает о другом нечто нелицеприятное? Или вы все же чего-нибудь не поделили? Он ведь тоже может тебя вспомнить. Наемники не торопились вернуться к танцам, они потягивали вино, расположившись у открытого окна, чтобы немного вдохнуть свежего воздуха – удобная позиция для обсуждения присутствующих. – Это вряд ли. Я его видел не слишком близко, а он меня тогда и вовсе не заметил. Так что никакой личной ссоры между нами не было, если ты об этом. – Оно и к лучшему. Похоже, ее ослепительнейшая милость баронесса Бельденорская весьма благосклонна к рыцарю с запада, было бы досадно заполучить здесь недоброжелателя: я не прочь послужить в таком богатом замке год-другой. И все-таки что ты о нем знаешь? Воспоминание о той встрече тебя, похоже, не порадовало. – Скорее о том дне, он точно был не лучшим в моей жизни. Я как-то говорил, что недолго воевал в Лиардосе… – Припоминаю, говорил. Но без подробностей. – Хвалиться нечем. Дело было четыре года назад, дернуло меня наняться к тарагосцам: лживые сукины дети, как обычно, утверждали, что Лиардос вот-вот падет на колени и запросит мира, а там бери в отвоеванных городах и селениях, что унести сможешь, – криво усмехнулся дон Тибардо. – Нам-то плевать на их посулы: чем дольше стороны собачатся, тем больше денег наемнику капает. Правда, мне в тот раз не повезло: всего то и успел получить жалование за два месяца, как наша сторона проиграла большое сражение. Моя полукаторна была в составе засадного корпуса, только противник оказался еще хитрее старого коннетабля Бревеньорма – нас зажали в клещи с трех сторон и раздавили как скорлупу ореха до начала основной битвы. – Проклятье эхоалов! Такому точно не позавидуешь, – посочувствовал дон Силицио. – Как ты выбрался? – Мне достался удар меча в правое предплечье: руку не отрубил, но шрам остался глубокий. Потом я отразил копье, не удержался, вылетел из седла, потерял сознание. Уж как меня копытами не затоптали, одним богам известно… Очнулся, когда меня ткнул древком в бок вражеский пикинёр. – Понятно. Ну, так и стыдится тут нечего: попасть раненым в плен – обычное дело, – пожал плечами дон Силицио. – А что твой незнакомый знакомец? В бою редко рассмотришь противника в лицо, а уж рыцаря с опущенным забралом узнать потом невозможно, коли встретишь его на пиру. – Верно. Я видел его после боя, точнее во время передышки между той схваткой, когда разбили наш корпус, и основным сражением. Тогда он был без шлема. – И? Не просто так ты его запомнил. Что он такого сделал? Другого раненого добил? Получил перчатку и не ответил на вызов? – Ты полегче с этими твоими шуточками, Силицио, кто-нибудь может неправильно их понять. Нас, пленных, конвоировали лиардосские солдаты, когда мимо проскакали всадники, человек тридцать или даже больше, под знаменем королевского дома – армией противника командовал один из их принцев, граф Ньеннский. Очевидно, с ним были высшие офицеры и личная гвардия, так что не я один старался присмотреться к рыцарям из того отряда. – Признаю, шутка была неудачной. Уж очень этот долговязый дон из личной гвардии лиардосского высочества привлекает внимание здешних дам, – дон Силицио слегка скривился и едва заметно кивнул в сторону танцующего уже с доньей Семарой дона Льера, – что, согласись, немного раздражает. – Кто бы жаловался. Тебя вон та рыжеволосая донья уже глазами съела, – указав взглядом на донью Амарильту, подмигнул приятелю дон Тибардо. – Кстати, весьма недурна. Жаль, что я танцевал с ней не лучше медведя. Тлирдонец решил, что не стоит исправлять ошибочный вывод дона Силицио относительно личности и статуса Мастера Засад: упасите боги простых смертных лезть в дела и секреты владетельных монсеньоров, а тем более принцев крови. – Да, уж. За придворными хлыщами в танцах трудно угнаться. Зато кое в чем другом у нас опыта побольше будет, – не без толики самодовольства ухмыльнулся красавец из Диарты.
Когда донья Вильда вновь появилась в трапезной зале, дон Льер, уже успевший выполнить долг галантного кавалера по отношению ко всем достойным внимания рыцаря на пиру дамам, включая донью Амарильту и донью Лефрицию, поспешил навстречу довлире. – Позвольте пригласить вас на танец, благородная донья Вильда. – Это огромная честь для меня, монсеньор. Ее милость отдала мне некоторые распоряжения относительно частично подтвержденных слухов. Они обменялись поклонами и улыбками заговорщиков. – Ваш ум и ваша преданность несомненно заслуживают того особого доверия, которое оказывает вам ее сиятельство баронесса. – Благодарю вас, ваша светлость. Я буду счастлива оправдать высокое доверие госпожи и ваше. Сопроводив по окончании танца первую придворную даму баронессы Бельденорской к среднему столу, почетный гость замка посчитал, что теперь он имеет полное право ретироваться, не нарушая приличий. Испытывать долее терпение ее сиятельной милости, пожалуй, было бы излишне жестоким.
Все даты в формате GMT
-5 час. Хитов сегодня: 4
Права: смайлы да, картинки да, шрифты да, голосования нет
аватары да, автозамена ссылок вкл, премодерация откл, правка нет
Магия, между прочим, тактического и стратегического мышления не отменяет и не заменяет, зато очень способствует реализации соответствующих изобретательных планов. 
Умеючи, вызвать локальное управляемое атмосферное явление или временно подсушить соседнее болото, например, - раз плюнуть. 
ТЫ мастер создавать фэнтазийные миры!!!! 
Надо бы взяться как-нибудь...
- участник сейчас на форуме
- участник вне форума