Отправлено: 23.05.10 21:51. Заголовок: Измененная реальность

Название: Измененная реальность
Автор: Lupa
Бета: Hell
Рейтинг: Секс, наркотики и рок-н-ролл не обещаю, но мат и драки - куда ж без них.) Так что PG-13 (не исключаю и PG-15)
Пейринг: Э/К (она же ОЖП - так получилось)
Размер: макси
Жанр: AU, POV, Pomance, иногда Angst
Саммари: Пить надо меньше, надо меньше пить... Иначе еще не то привидится.
Дисклеймер: ОЖП ментально моя, остальное нехай правообладатели забирают.

Вместо эпиграфа:

Я стираю горячим дыханьем
Все года у тебя за плечами.
И туманится жаром сознанье,
И все демоны враз замолчали.

Я на чистой, как у младенца,
На руке без купели и тризны
Под мелодию тихую сердца
Начертаю линию жизни.

Вот значок - небольшое наследство,
Вот - любовь, красота и таланты,
Вот - счастливые старость и детство...
Пусть признание ждет музыканта.

Бьется вскачь частый пульс - не догонит:
Я сама себе душу калечу,
И последним штрихом на ладони
Нарисую нашу невстречу.

05:30, 04.05.2010 год
____________________________
Вот, решила тут тоже вывесить...

 Отправлено: 01.06.10 16:20. Заголовок: Глава 12, хозяйствен..

Глава 12, хозяйственно-административно-лиричная, в которой героиня закрепляет свой успех, обзаводится домом, рвет бюрократические препоны, исполняет заветную мечту детства, вьет гнездышко и готовит безумное чаепитие

Результатом переговоров Рауля с господами Ферменом и Андре стал мой собственный контракт на две небольших одноактных оперы в середине сезона и обязательные вторые партии, буде такие окажутся в спектаклях синьоры Гуидичелли. В принципе, это было даже больше, чем я могла рассчитывать. Я не сомневалась, что синьора Гуидичелли сделает все, чтобы в ее спектаклях не было вторых партий для моего голоса, но и два спектакля – тоже неплохой старт для вчерашней девочки из кордебалета. Главное – успеть потом выбраться из города, потому что находиться в Париже во время Коммуны представлялось мне слишком уж экстремальным развлечением.
Статус второй солистки позволил мне разжиться хоромами с собственной ванной. Правда, ванная пока представляла собой весьма унылое зрелище, и мыться я по-прежнему бегала в общую спальню. Но впервые в жизни у Кристины была своя комната, и довольно большая. Она радовалась, как ребенок, и принялась обставлять ее по мере наших общих сил. Тут как нельзя кстати оказались выигранные в карты и в споре деньги плюс дорогой виконт разорился на бюро, шкаф, и стол с парой стульев. Я отказываться не стала, а свои деньги пустила на покупку широкой – по меркам 19 века – деревянной кровати, и всяких мелочей, вроде занавесок, скатертей, постельного белья, посуды… Получилось уютно и не помпезно. Обшарпанные стены я решила задрапировать красивым бархатом теплого зеленого цвета, доставшимся мне по дешевке, потому что рулон лежал на витрине и успел выгореть. Но, во-первых, это было незаметно, а во-вторых, подпорченный кусок я решила спрятать в углу за шкафом.
Для ремонта и расстановки мебели мне прислали группу рабочих, которым я быстро объяснила, что от них требуется, и работа закипела. Последним прихромал Буке. Когда он проходил мимо, царапая меня колючим взглядом серых глаз из-под мохнатых бровей, вниз по спине пробежало стадо ледяных мурашек. Он меня нервировал. Иногда казалось, что он меня выслеживает, но с уверенностью я бы этого не сказала. После того случая на колосниках он сторонился мне, и не только – другие танцовщицы шептались, что дескать Буке неожиданно перестал щипать их пониже спины и подглядывать, как они переодеваются. Кстати о подглядывании – в этой комнате, похоже, никаких тайных ходов не было, что не могло не радовать…
- А, Кристина, вот ты где прячешься! – ворвался в мои размышления бодрый голос виконта. – Я как раз хотел предложить тебе прогуляться до набережной. Здесь ты все равно ничем не поможешь, только испачкаешься.
Он был прав. Мое присутствие в комнате было совсем необязательно. Мебель стояла в пустой комнате напротив, а личные вещи я пока не перетаскивала.
- Месье Жабер, - обратилась я к новому бригадиру, - когда все будет готово?
Бородатый здоровяк окинул помещение скептическим взором.
- Часа за четыре управимся.
- А ванная?
- Тут уж все не от меня зависит. Дадут новые трубы – хоть завтра будете купаться в собственной ванне.
Я потерла подбородок.
- А кто их может дать?
- Месье Вито, он у нас за водопровод отвечает. Только это пустое. – Бригадир сокрушенно покачал головой. – У него выпрашивать бесполезно, разве что директора сами ему прикажут.
- Они прикажут, - пообещала я и повернулась к Раулю.
- Сначала в дирекцию, - полуутвердительно произнес он.
Я кивнула.
- Не стану же я каждый раз бегать туда-сюда, если мне нужна будет ванна.
Я оставила бригадиру ключ, чтобы он запер комнату после того, как его люди закончат.
- Ты стала такой… решительной, Кристина, - заметил виконт по дороге к кабинету директоров, - я помню, в детстве ты была мечтательницей…
- Да я и сейчас такая, - я пожала плечами, - просто чаще приходится быть реалисткой и твердо стоять на ногах… А иногда так хочется чего-нибудь необыкновенного…
- Необыкновенного? – Рауль задумался.
- Да. Чего-нибудь сказочного и романтичного. О, вот мы и пришли. Подождешь снаружи или будем биться за трубы вместе?
- Какой же рыцарь бросит в беду свою прекрасную даму? – мягко улыбнулся виконт.
Спустя десять минут мы вырвались из кабинета. Я привалилась спиной к двери.
- Это просто праздник какой-то!
Рауль взглянул на меня с легкой усмешкой – он-то не выглядел похожим на жертву землетрясения.
- Ты принимаешь все слишком близко к сердцу, Кристина. Все, довольно. Мы идем гулять, и я не желаю выслушивать возражений.
Подхватив меня под локоть, виконт довольно резво поскакал к выходу. Откуда в нем столько энергии? Небось, не делает нифига.
- Белл, ты несправедлива.
- Ах, да. Извини. Что-то делает… наверное.
На деревьях, растущих вдоль бульвара, листва уже приняла тот легкий желтоватый оттенок, который вскоре превратится в багрянец и золото. Сквозь дома проглядывало ярко-синее небо, и было так привольно, и совсем не хотелось возвращаться в помпезную мрачность Оперы.
- Рауль, а куда мы идем? – поинтересовалась я спустя некоторое время, обнаружив, что виконт не просто гуляет, а целеустремленно тащит меня куда-то.
- Я же говорил, прогуляемся по набережной, - отрывисто бросил он.
А, ну да, как это я не догадалась. Ведь если мы не поторопимся, набережная сбежит, чего доброго…
Долго ли коротко ли, но, миновав площадь Согласия, мы вышли к Сене.
- Пожалуйста, подожди здесь, Кристина, - и Рауль на своих длинных ногах подскочил к краю набережной.
Я ни черта не понимала. Вот он помахал какой-то бумажкой, вот прокричал что-то…
- Пойдем, Кристина, пойдем! – он снова уцепил меня за руку и подвел к самой реке.
Подо мной оказалась дощатая палуба пустой баржи. Я недоуменно покосилась на Рауля – он улыбался, опустила. Кажется, я догадалась - мои мечты о необыкновенном нашли отклик в романтичной душе моего виконта. Он легко спрыгнул вниз, повернулся ко мне и протянул руки.
В конце концов, что я теряю?
Рауль поймал меня, не дав ногам коснуться палубы. Хорошо, все-таки, быть легкой – сразу столько преимуществ! Он слегка сжал меня в объятиях, а я… не стала возражать.
- Смотри, мы сплаваем до Ситэ, обогнем его и вернемся обратно. Тебе понравится. – озвучил он программу дальнейших действий.
- Мне уже нравится, Рауль, - я взглянула вперед.
Как же красиво, елки! Сена зажата между высокими облицованными желто-серым камнем берегами, над мутно-зеленой водой склоняются деревья, справа вырисовываются сады Тюильри, а впереди виднеется острая игла Ситэ.
Мы обогнули остров по часовой стрелке, замедлившись по моей просьбе у легендарного Нотр-Дама.
- Так вот ты какой… - я смотрела на свою давнюю любовь и не могла поверить своим глазам. И налюбоваться тоже не могла.
- Ты раньше не была в Париже? - удивилась Кристина.
- Увидеть Париж – и умереть… - невольно выдала я избитую фразу. Но почему-то лишь она на ум и пришла.
Пришла пора возвращаться. Я почувствовала, что замерзла – от воды тянуло сыростью – и потерла ладони друг о дружку. Рауль подошел сзади и накинул мне на плечи сюртук.
- Спасибо, - прошептала я и прислонилась к нему спиной. Он обхватил меня руками, согревая.
Так и доехали обратно.
Баржа прижалась к высокой стене набережной. Невысокий чернявый матрос притащил железную лесенку с крючьями наверху.
- А почему нельзя было так же спуститься? – насмешливо поинтересовалась я. Виконт смутился. Меня осенило. – Ты хотел еще немного побыть рыцарем?
Он покраснел – я попала в точку.
- Не ты одна мечтаешь о романтике.
Мы поднялись на набережную. Баржа отчалила и начала медленно выруливать на середину реки.
- Ну что, рыцарь, куда теперь?
- А куда хочет дама? – в тон мне переспросил Рауль.
- Вообще-то дама уже хочет домой, но от чашки какао тоже не откажется. Рыцарю такой подвиг по силам? – я поплотнее закуталась в сюртук.
На улице заметно похолодало. Эрик оторвет мне голову, если я только вздумаю простудиться. Нет, сначала виконту, потому что это он поволок меня гулять, а потом мне за то, что так издеваюсь над выпестованным им лично инструментом.
- Ты преувеличиваешь, – рассмеялась Кристина. – Он оторвет голову только Раулю. А нас будет отпаивать глинтвейном.
- Когда-нибудь мы доиграемся, - грустно вздохнула я. – Они с виконтом договорятся, придушат меня… нас и начнут новую жизнь…
Чуть позже, сидя в кафе и наблюдая за постепенно темнеющим небом, я вспомнила о предстоящей идиотской опере – это я об «Il Muto», которую пришлось вернуть на сцену, так как выступать после меня в роли Элиссы наша прима категорически отказалась. «Ганнибала» я спела еще два раза: чтобы подготовится к новой постановке, пусть даже она была вовсе не новая, а прошлогодняя, требовалось время. Которое, как известно, деньги, а наши предприимчивые металлоломщики не желали терять ни то, ни другое. Мои выступления были встречены довольно тепло, а в театре я приобрела статус восходящей звездочки. Не совсем то, чего хотел Призрак, ну да мы не гордые. Начинать нужно с малого. Вполне предсказуемо в «Il Muto» мне отводилась немого пажа. Не сказать, чтобы это меня особо расстраивало – при одном взгляде на то розовое убожество, которое представлял собой костюм графини, у меня начинался зуд по всему телу.
- Кристина, мы… - Рауль излюбленным жестом поймал мою ладонь. – Тебе не кажется, что мы уже не просто друзья?
- Мммм… - промычала я в чашку.
Ну, и что я должна ему ответить? Идей в голове не возникало. Разве что вырвать руку и сбежать. Но тогда он точно упакует меня в дурку. То-то мадам Жири обрадуется!
- Рауль, - выдохнула я, наконец, отставляя чашку, - мне лично кажется, что сейчас не время об этом говорить.
- Что ж… - он поймал вторую ладонь. – Когда же оно наступит, это время? Мы встречаемся не реже трех раз в неделю, твои подруги давно убеждены, что у нас с тобой бурный роман. Иной раз мне становится стыдно так не оправдывать их ожидания.
- На что ты намекаешь? – я похолодела. Что-то мне подсказывало, что виконт решил-таки форсировать события.
- Я чувствую, что наши отношения переросли дружеские. – Рауль твердо взглянул на меня, точно хотел найти в моих глазах подтверждение своим словам.
Я молчала, судорожно просчитывая варианты. На помощь пришла Кристина.
- Прости, но… мне нужно время…
- Прости, но мне нужно время…
- …чтобы привыкнуть к тебе.
- …чтобы привыкнуть к тебе.
- Чтобы воспоминания о маленьком мальчике…
- Чтобы воспоминания о маленьком мальчике…
- …сменились мыслями о моем рыцаре.
- …сменились мыслями о моем рыцаре.
Рауль просиял и с воодушевлением воскликнул:
- Тогда решено. Завтра мы поедем кататься в Венсенский лес.
Я нахмурилась.
- Завтра не получится. У меня репетиция. Спектакль выпускают уже послезавтра, так что…
- Да-да, я забыл. Тогда… после премьеры?
- Хорошо, - скрепя сердце я согласилась.
Хорошо, хорошо… хорошо бы Эрик не учудил что-нибудь из ряда вон от всех моих кульбитов.
Наскоро распрощавшись с виконтом и едва не позабыв вернуть ему сюртук, я влетела в родную Оперу – на этот раз с одного из служебных входов разнообразия ради. Забрав у месье Жабера ключ, я направилась к себе.
Комната совершенно преобразилась. Восхищенная, я застыла на пороге. Зеленая ткань придала ей уют, а мебель светлого дерева создала необходимый контраст. Оставалось только забрать из общей спальни свои вещи и разложить их по местам да добавить кое-какие мелочи: скатерть, шторы на окно.
В тот момент, когда я, пододвинув стол поближе к окну, цепляла шторы на карниз, ругаясь про себя на то, что не попросила об этом рабочих – они наверняка уже дошли до кондиции, а я не могу спать с незанавешенным окном, в дверь кто-то постучал.
Я спрыгнула со стола и подкралась к двери. Кто бы это мог быть? Я никого не жду.
- Кто там?
- Это я. Открой, пожалуйста, - отозвался до боли знакомый голос.
Я отодвинула щеколду.
На пороге стоял Призрак с загадочным длинным свертком на плече. Я посторонилась, пропуская его внутрь, быстро оглядела коридор – вроде, пусто – и захлопнула дверь.
- Что это? – я с удивлением разглядывала сверток, который Эрик успел спустить на пол.
- Ковер, - лаконично ответил мой Ангел, методично освобождая оный от ткани и перетаскивая с середины комнаты к стене.
Действительно, ковер. Вдвоем мы развернули его и придавили мебелью, чтобы расправлялся. Я пригляделась.
- Э-Эрик… Это же… персидский ковер. Настоящий персидский ковер!
Он пожал плечами.
- Ковер как ковер, - но глаза его улыбались. Ему явно доставляло удовольствие наблюдать мое удивление и восторг.
- Но он стоит целое состояние! – я погладила орнамент.
- Он нужен, чтобы ты не простудилась, - пояснил Эрик. - Тут очень холодные полы.
Я рассмеялась.
- Эрик, это твоя любимая присказка! Чтобы ты ни делал, все сводится к тому, чтобы я не простудилась. Почему бы просто не сказать, что ты заботишься обо мне, и тебе это нравится?
- Это было бы слишком просто, - поддержал он шутку. Его глаза в это время оценивающе пробежались по обстановке комнаты.
До меня дошло. Да, было бы слишком просто… Призрак сыграл с виконтом на его поле. За те деньги, которые стоил этот ковер, можно было обставить средних размеров особнячок. Похоже, этот раунд остался за Эриком, который в очередной раз доказал, что он лучше собаки… то есть, тьфу… Рауля, конечно.
- Какой подарок… - как мне показалось, с благоговением прошептала Кристина, - Белл, что ты застыла? Угости человека чаем!
Точно!
- Эрик, ты это… чаю хо… В смысле, не согласишься ли выпить со мной чашечку чая? – быстро поправилась я, собрав, наконец, разбежавшиеся от неожиданности мысли.
- С удовольствием.
Пока я хлопотала у маленького столика, разжигая керосиновую горелку под таганком и взгромождая на нее чайник, предусмотрительно принесенный еще час назад, Призрак с комфортом устроился на стуле и продолжил осматривать мои хоромы.
- А это что?
Я обернулась. Эрик показывал на сиротливо свешивающуюся шторину.
- Я не успела закончить – ты постучал, - и продолжила собирать все необходимое для первого чаепития в этих стенах.
За спиной раздался слабый шорох. В голову закралось нехорошее подозрение. Я повернулась к окну - так и есть: Эрик закончил вешать одну штору и уже потянулся за другой. Оставалось только порадоваться, что я застелила стол ненужной ветошью. Вспомнив, что смирение – одна из популярнейших женских добродетелей, я постаралась всецело ей отдаться, в чем и преуспела, невозмутимо доставая с полочки ополовиненную коробку конфет.

 Отправлено: 02.06.10 15:56. Заголовок: Глава 13, в которой ..

Глава 13, в которой героиня смиряется с неизбежным, подвергается нападению с целью совершения развратных действий, скачет по статуям и в полной мере осознает значение сентенции «от судьбы не уйдешь»

Эрик пил чай из новехонькой чашки.
А я сидела, подперев щеку ладонью, и любовалась им.
- Что? – его рука зависла над коробкой конфет. – Я что-то делаю не так?
- Все так, - я расплылась в совершенно дебильной улыбке. – Ты просто-напросто не представляешь, как это выглядит со стороны: Призрак Оперы при полном параде сидит у меня за столом и пьет чай с конфетами.
- Это так необычно? – улыбнулся Эрик.
- Скорее неестественно, - задумчиво поправила я. – В том смысле, что в халате и домашних туфлях ты смотрелся бы… правильнее.
- А как ты себе представляешь грозного Призрака, расхаживающего по своим владениям в халате? – подначил он.
Я прыснула.
- Очень даже прекрасно представляю. С Карлоттой бы родимчик приключился. И потом, ты же сам сказал: своим владениям. А дома можно и в халате.
Эрик с трудом выдержал паузу – и едва не согнулся пополам от смеха. Мы с Кристиной тоже не могли удержаться. Несколько минут спустя, отдышавшись и вытерев слезы – Эрик отвернулся, чтобы приподнять маску – мы вернулись к прерванному чаепитию.
- Кристина, я хотел поговорить с тобой о предстоящем спектакле, - Эрик серьезно посмотрел на меня. – Ты должна петь партию Карлотты.
- Кому должна – всем прощаю, - буркнула я, отставляя чашку.
- Что? – не понял он.
- Не хочу, - охотно разъяснила я свою позицию. – Зачем мне ведущая роль в этом пошловатом фарсе?
- Нет! Я сделаю так, что Карлотта не сможет петь. И петь будешь ты, - с нажимом произнес Призрак.
- Ты глухой? Я не хочу исполнять партию графини. Ты платье видел? Оно одно способно отвратить меня от мысли…
- Ты будешь петь все ведущие партии в моем театре! – повторил он.
- Да делай, что хочешь! – в сердцах воскликнула я. – Мне уже все равно.
Я потерла лицо ладонями.
- Ты не собираешься становиться примой?
- Собираюсь, - я вздохнула. – Мне дали контракт, у меня две оперы, свои апартаменты – куда больше? Эрик, не забывай, мне семнадцать лет, вся жизнь впереди. Скажи, куда ты-то торопишься?
Он как-то разом поскучнел при этих словах.
- Я не тороплюсь. Но в моей Опере все – без исключения – делают то, что я прикажу.
- А я? Я тоже – все? – еще, конечно, хотелось спросить, подчиняется ли ему месье Вито, стравить их и наслаждаться боем быков, но нынче я пребывала в благостном настроении.
- Ты – единственная. Но это не значит, что ты не должна меня слушаться.
И я смирилась. Хочет, чтобы я пела вместо Карлотты – флаг ему в руки. Но чаевничать резко расхотелось. Отставив чашку, я поднялась.
- Эрик, уже поздно. Тебе пора…
- Ты меня прогоняешь? – грустно спросил он.
- Нет. Правда, поздно. Пойдут слухи о том, что мадемуазель Даае по ночам принимает мужчин – и прощай репутация. А я не позволю никому трепать свое честное имя.
- Тогда… мне, действительно, пора.
Эрик встал из-за стола, накинул плащ и направился к двери. Я, как гостеприимная хозяйка, пошла провожать. Открыла дверь; он задержался на пороге:
- Ты будешь сиять, - пообещал Эрик и потянулся к моим губам.
В последний момент я отвернула лицо, и поцелуй пришелся в уголок губ.
Призрак горестно вздохнул – и канул в черноту коридора.
На следующий день я была на ногах в шесть утра. Нужно было успеть разобраться с костюмом, пережить генеральную репетицию, премьеру, выходку Призрака – и не забывать про завтрак, обед и ужин, а то скоро в ванне начну всплывать.
А ванну мне таки починили, спасибо директорам, пусть и со скрипом.
Наряд Серафино оказался вовсе не плох – костюмерши всегда тепло относились к «бедной шведской сиротке» с большими шоколадными глазами. Я осталась довольна примеркой.
Я подождала Мег, которая явилась позже меня, чтобы примерить костюм горничной, и мы вместе направились в столовую.
- Как мама? – задала я резко интересующий меня в последнее время вопрос.
Если Рауль и Эрик схлестнутся, мне было крайне важно знать, на чьей стороне окажется строгая мадам Жири.
- Нормально. Иногда плачет – когда думает, что я не вижу, - честно призналась Мег. – Кристина, что между вами произошло?
- Это не совсем моя тайна, но… Мег, ты веришь в байки про Призрака? – я пошла ва-банк.
- Не знаю. Здесь всегда происходили странные вещи, сколько я себя помню.
- Так вот, Призрак – реален. И твоя мать с ним знакома. Мы из-за него поругались.
- Н-но почему? – кажется, я повергла бедную девочку в шок. А что делать? мне нужна была помощница, которой можно доверять.
- Это он учил меня пению, - созналась я. – Но твоя мама слишком его…
- Превозносит? – догадалась Мег.
- Вроде того. В итоге я высказала ей свою точку зрения, и она обиделась. Надеюсь, что не всерьез и ненадолго.
Мег помолчала.
- Я никому не скажу. Это дело нашей семьи, - в итоге резюмировала она. – И попробую вас помирить.
- Спасибо, Мег, ты настоящий друг, - я легонько сжала ее плечо.
Репетиция прошла без эксцессов.
Я с отстраненной усмешкой наблюдала за лезущей из кожи вон примадонной. Кажется, она стремилась показать всему свету, кто тут главная звезда.
Мнда… Воистину, сделай меня звИздой, насади меня на елку…
Меня ее подколки и шпильки не трогали – наше дело маленькое: стоять, изображать пажа, пока не придет грозный Призрак и не покажет, чьи в лесу шишки.
Началась опера тоже без особых приключений. Лично я вообще не парилась – все равно до Олд фула ничего не произойдет.
Вот и первая ария.
Прохаживаясь по сцене согласно роли, я то и дело бросала взгляд на галерею под куполом. Куда запропастился Эрик? Синьора Гуидичелли добралась до места, которого я не помнила по фильму – это означало, что история уже идет по иной развилке. Посмотрим…
Голос Призрака прокатился под сводами. Колесо истории, пусть с ошибками и поблажками, вновь тронулось с места.
- Я же вам велел оставить пятую ложу пустой! – начал Эрик издалека.
Рауль, восседавший аккурат в пятой ложе, заметно занервничал. А правильно. Ибо нефиг.
- Он здесь. Это Призрак Оперы, – обалдела Мег.
- Это он, – подтвердила я.
- У тебя роль без слов, жаба! – накинулась на меня Карлотта.
Зря, между прочим. Между прочим, я ей жизнь спасла. И хрен с тобой, если ты такая дура.
Я не стала препятствовать ей глотать дрянь из пульверизатора.
Пять минут.
Еще пять минут – и меня потащат переодеваться. Ну что ж, ты этого хотел, Эрик – ты это получил. Но не думай, что я буду тебе благодарна.
Последним, что я увидела перед тем, как хмурая мадам Жири утащила меня со сцены, была мудацкая лыба виконта. Ему смешно! Смешно ему, видите ли! Урррод!
Все сволочи.
Меня быстренько запихнули в корсет и выкинули из гримерки на поиски костюмеров, которые должны были облачить меня в это розовое убожество.
И вдруг...
Какая-то дрянь забилась мне в горло, и в ту же секунду я почувствовала, что нечто опутало меня подмышками. Следующее ощущение – меня тянут вверх. Эрик, что ли, так развлекается?
- Вот и ты, детка, - прогнусавил в ухо неприятно знакомый голос, и в нос ударило зловоние давно немытого тела.
Буке.
Меня упер Буке.
Меня упер Буке в разгар премьеры.
Ох..ть!
Я бы заржала, если бы не было так страшно.
Этот паук живенько опутал меня по рукам и ногам – я «мама» сказать не успела. Где это я?
Могла бы и не спрашивать – на колосниках, где ж еще. Место Силы, бл..дь.
Он стоял передо мной так близко, что я могла бы сосчитать волоски у него в бороде. И было совсем не смешно. Ни разу.
- Поиграем, детка?
Я замычала, силясь вытолкнуть кляп, но Буке постарался на славу. Облапив мою грудь, он сунул мне в ухо язык. Я забилась изо всех сил, вырываясь из жутких объятий, но это было не мое тело, это было тело Кристины, пусть она балерина, но вес, но сила рук… Буке ухватил меня поудобнее. Невероятным усилием я выплюнула кляп и впилась ему в руку. Кожа подалась, будто бумажная, и мне в рот хлынула теплая жидкость, и в ту же секунду я почувствовала зубы на своем ухе! Чертов гоблин прокусил мне ушной хрящ и, кажется, не собирался останавливаться. В ухо потекла кровь: ее щекочущие струйки лились внутрь, и звуки становились все приглушеннее. Только бы не потерять сознание!
Мы повалились набок. Прямо подо мной резвились пастушки, выписывая коленца из третьего акта, и никто, ни одна живая душа не могла мне помочь… Мочевой пузырь грозился лопнуть или опростаться прямо тут, в ушах бухало. Буке оторвал меня от своей руки и крепко приложил об доски. В затылке расплылась тупая боль, в глазах потемнело. Звуки резко отдалились. Я вяло попыталась отмахнуться, но он зажал мои руки между нами.
- Строптивая крошка. Люблю таких. Будешь знать, как переходить дорогу папаше Буке, - жарко шептал он мне в ухо, разрывая шнуровку на корсете.
Я заплакала. Мне было так страшно, ну что же я никак не потеряю сознание? Не быть – это ведь так прекрасно, так легко…
Сквозь слезы я почувствовала, что тяжесть исчезла.
Повернувшись на бок, я силилась встать на четвереньки, а прямо передо мной Эрик душил Буке. И в глазах его полыхала ненависть.
- Эрик, не надо! - сквозь слезы прохрипела я. – Оно того не стоит! Не убивай его!
Я поднялась на ноги, сжимая рукой разорванный корсет. Колени дрожали. Не дай бог меня еще петь заставят после всего. А заставят ведь…
- Эрик…
В ушах звенело. Перила колосников уплывали из-под руки.
Я встретилась взглядом с Призраком. В его потемневших глазах читалось «кровь за кровь» и «зуб за зуб». Не сказать, чтобы я была не согласна, но правосудие… Не стоит брать на себя его роль.
- Эрик, отпусти его, я тебя прошу… - мне стоило огромного труда удерживать вертикальное положение. Хватаясь за веревки, я приблизилась. – Пожалуйста… Не марайся об него. Пусть гниет в тюрьме…
Эрик снова взглянул на меня и освободил маньяка. Тот мигом вскочил и затравлено огляделся.
- Хотите заполучить меня? Дудки! Папашу Буке еще никто не смог пой…
Он потерял равновесие…
Как в замедленной съемке, я смотрела, как, переворачиваясь, летит вниз тело Буке. Вот оно приземлилось на сцене с тошнотворным хрустом…
Я свесилась через перила. Опасность повторить судьбу Буке меня абсолютно не трогала. Под телом расплывалась темная кровь, с высоты было не разобрать, но наверняка сквозь одежду прорвались особо острые обломки костей…
Неожиданно стало так душно…
Призрак шагнул ко мне. Я отступила.
- От судьбы не уйдешь, - исступленно шептала я. – Не уйдешь.
На меня напал истерический смех. Добравшись до рабочей галереи, я перемахнула через перила.
- Кристина… - Эрик протянул ко мне руку, обтянутую перчаткой.
Я сразу представила себе, как с этой черной руки свешивается смертоносная петля. К горлу подкатила тошнота. Вот тебе и смелая-сильная… Такая же, как Крис, которая сейчас свернулась клубочком и забилась в самый дальний угол сознания.
- Не сегодня, - я покачала головой. – Не ходи за мной. Прошу тебя.
Все так же качая головой и выставив для надежности перед собой руки ладонями вперед, я отступала к галереям, ведущим на крышу. Никого видеть не хотелось…
Нужно было осмыслить происшедшее.
По пути наверх мне встретился Рауль, но от него я просто отмахнулась, велев на ходу не ходить за мной.
В Париже шел дождь.
Я забралась на самую высокую точку – меж крыльев ангела, хотя, признаю, это оказалось нелегко. Но нет ничего невозможного для растяжки балерины. Стылый ветер забирался под корсаж, леденя кожу. Осенний дождь падал на лицо, охлаждая разгоряченный ум, сливаясь со слезами…
От судьбы не уйдешь.
- Мы его не удержали… Я его не удержала, - рыдала я глухо, цепляясь за ненадежный скользкий камень.
- Это была случайность. И самооборона. Если бы Эрик опоздал… я не хочу даже думать о том, что могло случиться! – горячо возразила Кристина.
- Ты его защищаешь, - не сдержала я ухмылку.
- Он не виноват, – твердо сказала она. – Если кто и виновен – так это Буке. Но он свое уже получил. Ты права. От судьбы не уйдешь.
Не уйдешь…
Я чувствовала, что мои руки слабеют, тело перестает слушаться, но не это было главным – самое главное, голос Кристины, который всегда звучал так ясно, начал отдаляться… Я исчезала из этого мира, притягиваемая в свой.
Наше тело медленно заваливалось назад. Вот подо мной остался только воздух…
- Кристина, принимай управление! – отчаянно заорала я, надеясь, что она услышит, и мы не разобьемся…
Как же так? Я только начала! И Эрик… ему, как никогда, нужна поддержка. И еще в стольком предстоит разобраться! Нет! Нет! Я не готова!
Кто-то поймал ее.
- Кристина, будь моей женой! – словно издалека донесся голос Рауля.
- Я должна подумать, - услышала я слабый ответ Кристины.
И пала тьма.