Джерард Батлер

Старое интервью о Призраке

Однажды знаменитый композитор и прославленный режиссер проводили кастинг на главную мужскую роль в долгожданном крупнобюджетном фильме – экранизации одного из самых успешных бродвейских мюзиклов всех времен.

Сначала они рассматривали кандидатуру актера, который играл ту же роль на сцене, но решили отказаться от этой затеи. «Слишком стар!» - сказали они.

Потом перебрали пригоршню крупных звезд кино, которые утверждали, что их интересует этот персонаж. «Слишком значительны!» - решили они.

А потом прослышали о молодом шотландском харизматичном актере, за плечами которого были съемки в нескольких малоизвестных фильмах. Когда тот спел последние ноты песни из мюзикла, композитор и режиссер улыбнулись про себя и подумали: «Он – тот, кто нам нужен».

Любой, кто знает детские сказки, может рассказать, что «Голдилокс и три медведя» не заканчивается на том, как главный герой слопал полную миску овсяной каши – с этого момента все только начинается. И точно таким же образом решение утвердить безвестного Джерарда Батлера на главную роль в фильме Джоэля Шумахера по мюзиклу Эндрю Ллойда Уэббера «Призрак Оперы» заставило поморщиться, а потом и недовольно зарычать раздосадованных бродвейских медведей, которые хотели увидеть в этой роли другого человека. А именно Майкла Кроуфорда. Он создал образ Призрака в Лондоне в 1986 году и мог бы перенести эту роль на большой экран.

Удивительно, но 35-летний Батлер понял сторонников Кроуфорда. «Когда ко мне впервые обратились с предложением, я подумал: «Я? Призрак?» - говорит Батлер. – Не из-за того, что роль не подходит мне, а потому, что это мюзикл».

Батлер говорит, что как только он прочел сценарий, он сразу почувствовал себя Призраком и ощутил его страсть. «Джоэль не смог бы создать для экрана более совершенной версии «Призрака Оперы», - считает актер. Он звонит по мобильному из Исландии, где играет Беовульфа в экранизации эпической поэмы «Беовульф и Грендель».

«Я тайком взял пару уроков пения, потому что не хотел впустую тратить чужое время или выставлять себя придурком». Батлер вспоминает реакцию своего преподавателя после третьего занятия вокалом: «Он взглянул на меня, просиял улыбкой и сказал: «Ты сможешь сделать это».

Конечно, прежде чем Батлер получил хотя бы шанс на прослушивание, должны были попробовать свои силы многие другие актеры. Потому что Ллойд Уэббер впервые предложил Шумахеру экранизировать «Призрака» еще в 1988-м – в том году постановка, созданная по роману Гастона Леру, получила награду «Тони» за лучший мюзикл, а приз за лучшую роль достался Кроуфорду. В то время Джоэль Шумахер руководил съемками «Пропащих ребят», а Батлер был еще подростком.

К мысли снять фильм с Кроуфордом и его популярной партнершей по сцене Сарой Брайтман (в то время женой Ллойда Уэббера) Шумахер вернулся в 1990 году. Но после того, как Брайтман и Ллойд Уэббер расстались, права на постановку оказались связаны с расторжением брака, и все застопорилось.
Однако Шумахер и Ллойд Уэббер постоянно возвращались к этому проекту. Джон Траволта, Антонио Бандерас и Хью Джекман – не исключено, что каждый из упомянутых актеров мог надеть маску Призрака. Слухи бурлили, и часть поклонников Кроуфорда объединилась и создала в 1998 году компанию «The Michael Crawford Phantom Movie Campaign» (MCPMC) и сайт phantommovie.com, посвященный актеру. «Мы быстро росли, о нас много писали в прессе», - говорит Джейн Вудсайд, одна из группы основателей. MCPMC собрала деньги, на которые разместила 11 объявлений в «Варьете». Кроме того, в гостевой книге сайта в поддержку Кроуфорда посетителями были оставлены почти 10 тысяч подписей. Но в конечном итоге все старания фанатов оказались тщетными.

Роберт Вигас, программный директор журнала «Театральная афиша» трижды видел Кроуфорда в постановке «Призрак Оперы» и хорошо понимает возмущение поклонников тем, что актер не получил роль в фильме. «Это люди, для которых Кроуфорд практически стал религией, - считает Вигас. – Они приверженцы его трактовки потому, что у Кроуфорда действительно душа этого персонажа».

И это на самом деле так. Джейн Вудсайд рассказывает: «Я видела десяток других актеров в роли Призрака, но исполнение Кроуфорда оставляет самое глубокое впечатление. Другие просто играли роль Призрака, а Кроуфорд стал им».

Но даже Вигас, покоренный Кроуфордом, считает, что 62-летний актер, который сейчас занят в мюзикле Ллойда Уэббера «Женщина в белом» - гвозде театрального сезона в Лондоне, все же слишком стар, чтобы играть Призрака.
«Если бы этот фильм снимали лет десять назад, я бы мог сказать, что, возможно, ошибаюсь, - говорит Вигас. – Но Кроуфорда несколько перехвалили, к тому же он сейчас довольно сильно располнел».

Но вернемся в 2002 год. После праздничного обеда у Ллойда Уэббера и его новой супруги Мадлен Шумахер согласился вновь сосредоточиться на проекте. Но с одним условием. «Я обдумал, проанализировал эту историю и решил, что Кристина должна быть совсем юной, потому что она так невинна, - рассказывает режиссер. - Следовательно, парни тоже должны быть молодыми. Я хотел взять на эти роли ярких, удивительно талантливых и сексуальных людей». Ллойд Уэббер согласился, но добавил и свое условие: красивые молодые люди, о которых говорит Шумахер, должны будут петь самостоятельно.

Так начались поиски исполнителя роли Призрака. Шумахеру требовался кто-то, кто в фильме мог бы быть сногсшибательным, но при этом сумел бы сыграть боль и страдание. Изобразить человека, который не знал ничего, кроме поражений.

К счастью для Шумахера, он вспомнил поездку в Сент-Луис и торговый пассаж Cineplex, куда он зашел вместе со своим ассистентом. И они оба почувствовали, будто их что-то щелкнуло. В одной из торговых палаток они заметили фильм, который никто из них еще не видел. Он назывался «Дракула 2000». И главную роль в нем играл малоизвестный актер, которого звали… Джерард Батлер.

«Джерри поднимался из гроба, а я думал: «Черт, кто же этот адский парень?», - вспоминает Шумахер. Режиссер подготовил этого красавца, бывшего студента юридического факультета к прослушиванию у Ллойда Уэббера. Но не давил на него. Батлер исполнил арию Призрака – «Музыку ночи» в небольшой комнате лондонского дома композитора. Батлер говорит, что запомнил, как Ллойд Уэббер сидел у фортепиано, сложил руки и поднес их к губам, словно в безмолвной молитве.

«Я съежился, - вспоминает Шумахер, который, как это ни невероятно, до этого момента ни разу не слышал пения Батлера. – Я не представлял, как он может это делать. Я решил, что это может быть катастрофа. А потом Джерри открыл рот и я подумал: «Черт побери, какой парень!»

Ллойд Уэббер внешне никак не проявил своего восторга. Он вскочил, пожал Батлеру руку и потом в течение пятнадцати минут критиковал его исполнение.

«Я должен был понять, что это хороший знак, потому что Ллойд Уэббер сказал много правильных вещей, но я решил, что все испортил, - вспоминает Батлер, который дважды смотрел «Призрака Оперы» на сцене, но никогда не видел в этой роли Кроуфорда. – Я только воспринимал отрицательные вещи и думал, что вконец все продул».

Но все было совсем наоборот. Батлер получил роль, и теперь Шумахер столкнулся с обескураживающей задачей превратить красивого шотландца в чудовище. Нелегкий труд, когда вы работаете на таком холсте, как привлекательное батлеровское лицо. «Я не хотел, чтобы на нем была тонна грима, - объясняет Шумахер. – И не хотел видеть его похожим на страшного и чудовищного вурдалака, потому что в этом случае вы бы не поверили, что Кристину могло к нему тянуть».

У восемнадцатилетней Эмми Россам, получившей роль Кристины, не было проблем с тем, как вести себя с партнером по фильму. «Говорят, что глаза – это зеркало души. Я уверена, что такие потрясающие актеры, как Джерри, играют глазами. Его глаза улыбаются, чувствуют боль и гневаются».

Однако в «Призраке» один из этих глаз даже поменял цвет. Представьте отвисшее нижнее веко, приклеенное к лицу, изуродованному ужасными наростами, сыпью и язвами; лысеющую голову. Для того чтобы сделать слезящийся глаз, гримеры приклеивали к нижнему веку актера кусочек шелка, опускали веко вниз с помощью нити, которую скрывала накладка на лице, потом обвивали нить вокруг шеи и опускали ее за спину под рубашку. К нити был прикреплен кусочек металла… Чувствительная кожа Батлера воспалялась от воздействия химикатов, используемых для снятия грима. Эта процедура в конце съемочного дня была такой же мучительной, как и те утренние часы, когда наносили грим. «Как-то мне в глаз попал спирт, - вспоминает Батлер. – Я закричал от боли».

Можно сказать, что к роли Призрака Батлера готовила вся его жизнь. Она наделила его не только вокальными способностями, но также характером, который в состоянии переживать глубокое отчаяние, одиночество и ярость. Батлер начал петь, когда еще был школьником. Когда ему исполнилось 13 лет, он начал злоупотреблять алкоголем и регулярно напивался. «Какой-то пожилой пьяница дал мне бутылку старого вина, которое по вкусу было похоже на дерьмо, но я все равно это выпил».

Несколько лет он играл в шотландской группе, называвшейся «Скорость». Но все больше и больше увлекался жизнью необузданной рок-звезды. Он погружался в мир наркотиков и алкоголя, и одолевавшие Батлера демоны грозили уничтожить его славу прежде, чем она могла пустить корни.

В конце концов, Батлер дошел до того, что полностью потерял всякое понятие о дисциплине. Друзья заметили в нем пугающую перемену. В нем жили Джекил и Хайд. Он то был исключительно интересным, то превращался в сумасбродного злодея.

«Я прыгал по краю крыши 46-этажного здания, - вспоминает Батлер между сигаретными затяжками и глотками кофе. Он говорит с сильным шотландским акцентом. – Вы могли меня увидеть бросающимся прямо перед машинами или колотящимся головой о стены. Я мог очнуться с сильными порезами, кровоподтеками и рваными ранами на теле».

И хотя он никогда не предпринимал попытки самоубийства, Батлер говорит, что часто, «проснувшись и чувствуя боль во всем теле, не знал, как получил все эти порезы, синяки и раны» и не понимал, что ему с этим делать. «Я чувствовал, что было бы куда лучше, если бы меня совсем не было. Когда я выпивал, мне казалось, что все превосходно. Я загонял себя в такое состояние, что со мной могло произойти нечто катастрофическое».

Боль и страдание в детстве Батлера появились тогда, когда его мать Маргарет ушла от его отца. Она взяла малыша Джерарда с собой и увезла из Монреаля на родину в Шотландию. Батлер не видел своего отца, бывшего букмекера, до своей юности.

«Джерри очень похож на Колина, - считает Шумахер, который снимал Фарелла в своих фильмах «Телефонная будка» и «Страна тигров». Джерри рос без отца и воспитывался замечательной матерью. Они были не самыми богатыми людьми в Шотландии. Колин тоже рос без отца, и его тоже воспитала изумительная мать. И они совсем не были богатейшими людьми в Ирландии. У Батлера и Фарелла фантастическая внешность парней из уличного паба. Разница лишь в том, что Джерри завязал с выпивкой восемь лет назад».
В самом деле, Батлер не прикасался к наркотикам и алкоголю восемь лет. Вся его прежняя боль сейчас только инструмент, позволяющий актеру полностью перевоплотиться в своих героев – прежде всего в Призрака.

«Я прошел через очень мрачные времена, - говорит Батлер, объясняя свою затянувшуюся депрессию тем, что этой напасти был подвержен и его отец. – Я боялся своих чувств и мыслей. Это было такой суматохой и войной с самим с собой. Я думаю, что нечто подобное должен был ощущать и Призрак. Безусловно, он должен был отчаянно желать, чтобы у него был кто-нибудь близкий. Тот единственный друг, который был бы с ним и смог бы его понять».

«Физическое уродство Призрака – это метафора для многих людей, которые думают, что они некрасивы и которые были отвергнуты самими собой, - считает 65-летний Шумахер. – Призрак – это человек, который стал таким внешне не по своей вине. Подобная участь у всех меньшинств».

Батлер рос в Пейсли и не имел представления о положении геев в обществе, поскольку не был знаком ни с одним из них. Но когда он вернулся в Глазго, у него точно открылись глаза. «Я думал, что гей-культура не будет понята здесь, поскольку исторически это очень жесткий город, где не принимается все необычное. Когда я поступил в университет, мне открылся совершенно иной мир».

Батлер столкнулся с приверженцами нетрадиционной ориентации, когда в 2003 году, готовясь к главной роли в фильме «Лара Крофт: колыбель жизни», он коротко остриг волосы и загорел. В картине он играл человека, противостоящего Анжелине Джоли («это самая сексуальная женщина, с которой мне когда-либо приходилось работать на съемочной площадке», - говорит он). Прогуливаясь по лондонскому Сохо в куртке мотоциклиста, Батлер не мог не заметить, что на него обращают внимание незнакомые мужчины.

Красавец еще больше упрочил свою репутацию секс-символа, когда поползли слухи о его новой предполагаемой роли. В самом деле, в последнее время шли разговоры о том, что Батлер может заменить Пирса Броснана в знаковой роли Джеймса Бонда.

«Я уверен, что сейчас думают о том, чтобы эту роль исполнял другой актер, поэтому – кто знает? – говорит Батлер, который в 1997 году в фильме о Бонде «Завтра не умрет никогда»» получил маленькую роль без слов (он играл моряка). – Конечно, я открыт для предложений. Бонд был для меня чем-то вроде иконы. Но если бы я стал Бондом, я бы сделал его более мрачным - таким, каким его изображал Шон Коннери. Более неистовым, более чувственным. Он был пижоном. Был одним из тех парней, с которым хотят переспать все женщины».

Простим Батлера за то, что он забыл о тех мужчинах, которые были бы не прочь смешивать себе мартини – особенно в фильме вместе с Батлером, одетым в смокинг (под которым гидрокостюм). Но сейчас этот человек – Призрак. «То, что я стал частью этого шедевра, прочистило мне мозги», - говорит актер.
Перевод Journalist